Я РОДИЛАСЬ В ДЕРЕВНЕ Ени-Сала (после депортации - с. Новополье) Куйбышевского района Крымской АССР 18 февраля 1928 г. Брат Мамет родился 1926 году. Перед самым рождением младшей сестренки Вениар в 1930 году моего отца Хайбуллу Эреджепова как кулака осудили на пять лет. Нас же, как семью раскулаченного, всячески преследовали. Все ценные и хорошие вещи, которые были в доме, загрузили на повозки, отвезли к сельсовету и распродали. Потом и нас выселили из дома. Некоторое время жили у моей бабушки - маминой мамы - Лейли, потом нас и оттуда выселили, а в ее доме расположилась начальная школа. Мы же остались на улице.

Беян-бита в молодости

Когда мы пришли наутро в дом своих родственников, то местные власти и их стали притеснять: зачем, мол, вы кулаков в дом пустили. Наш дом и двор стали колхозными.Отца за хорошую работу освободили на четвертый год. Освободившись, отец поехал в Карасубазар к своему дяде - Му-стафе, там узнал обо всем, что случилось с его семьей. И следующим утром он уехал в Керчь и два месяца работал там. Заработав 800 рублей, он возвращается в Къарасубазар (ныне Белогорск) и покупает 2-х комнатный домик, забирает нас к себе, в Карасувбазар, счастливые, мы переезжаем в надежде, что, наконец, будем жить все вместе.Но прожили мы с отцом три года. В 1937 году пришли милиционеры и опять увели отца. На второй день мать отправляется узнать, в чем дело. Ей сообщили, что его отправили в Симферополь. Без суда и следствия. Через очень долгое время пришло письмо с адресом на конверте: Дальневосточная железная дорога ст. Кульдур Эреджеп.Потом в 1941 г. Началась война. Об отце нет никаких известий. Старший брат дважды писал в Москву, делал запрос, но приходил ответ, что такого человека нет.В 1937 году моя мама, в свои 28 лет, остается с тремя детьми на руках. Работы нет. В поисках работы она поехала в город, в одном из магазинов, где продается газированная вода и пиво, нашла свою знакомую Розу, которая, как оказалось, работала там. Они очень давно не виделись. Растроганная рассказом матери о свалившихся на нее и ее семью бедах, Роза предложила ей поработать у нее. И мама стала по вечерам мыть полы в магазине. Роза, когда было нужно, помогала матери, она маму очень жалела. Потом дороги подруг разошлись. Мама вернулась в свою деревню.Началась война. Немцы уже были в Крыму. Мать очень давно не виделась с Розой. Как-то, когда мать поехала на рынок в город, увидела женщин «сбившихся с пути», которые шли куда-то с немцами. Мать, увидев это со стороны, расплакалась. Одна из тех женщин, крикнула: «Фера, завтра к нам приходи». Мать ее сначала не узнала, а когда присмотрелась, узнала - это ведь Роза, пуще залилась слезами. Не дойдя до рынка, она вернулась домой. Когда мы спросили у нее, что произошло, она рассказала, что видела Розу и что она «сбилась с пути, ходит с немцами - на спине куфайка, в руках лопата снег убирать идут, оказывается». И что она крикнула «Фера-шерфе, завтра к нам приходи».«Какая женщина была, а какой стала. Почему она меня позвала?», - мать расплакалась. Рано утром она проснулась, собралась и ушла, через некоторое время вернулась с чемоданом в руках, глаза полные слез, с двери начала рассказ: «Муж Розы...» - и снова начала плакать: - «Фера-шерфе, - сказала, - эти сволочи нас убьют, ты моего сына хорошо знаешь, может, когда-нибудь увидитесь, скажешь: это от матери привет, и дала мне большой черный чемодан». Когда мама открыла чемодан, он был пуст. Зачем она дала пустой чемодан, мать не понимала, думала: неужели сыну даже пары носков не нашлось у Розы? Она поставила в сторону этот чемодан, потом наверно поняла и сложила в него наши выстиранные вещи. Карасуба-зар начали бомбить, мать не знала, что делать. Брат от кого-то узнал, что неподалеку есть брошенная немецкая деревушка и что там пустующие дома. Брат поехал, посмотрел, все разузнал. Наша деревня горела. Многие переселились и заняли пустующие дома. Староста деревни обещал, что если мы придем, то у нас будет двухкомнатный домик. Наутро мы вселились в тот дом. В эту деревушку очень часто приходили партизаны. Одного из них я хорошо знала, его звали Аблямит. Он был председателем колхоза. Мы в этой деревушке прожили дна года. 17 мая вечером вернулись с работы, ничего не подозревали.

Фера-шерфе  мама Беян

В какой-то момент постучали в дверь, было около 3-4-х часов ночи. «Кто там?», - спросила мама. «Фера, это Наташа», - в деревне одна русская женщина была, которая чисто на татарском разговаривала, оказывается, ее переводчицей взяли. Мать открыла дверь. «Фамилия?», - спросили. «Хайбуллаева»,- ответила мать. «Сегодня вас будем выселять», -был ответ.
Мать ничего не поняла. Мой брат вскочил с постели, спросил: «Только нас?». «Нет, всех крымских татар, через полчаса подъедет машина».                       
Мать стояла в растерянности, расплакалась. Два солдата пошарили в сундуке, но ничего не взяли. Жителей двух деревень собрали на одной площади. Там очень долго ждали. Машина не приехала. Нас собрались отправить в дорогу, пришли повозки - машины нет. Начали нас грузить - один казан взял, другой - таз, все в одну кучу собрали. Теперь наша очередь подошла. Мать ничего не взяла, кроме чемодана Розы. Солдат, схватив его, бросил в кучу - мать расплакалась, там детей ведь вещи, одежда. Потом солдат открыл чемодан, вытащив нашу одежду, отдал матери: «Заверните в узелок», - сказал он, а чемодан бросил в кучу.
Оттуда нас повезли на вокзал и погрузили в поезд. Мы прибыли в Наманган. На ослиных повозках нас привезли в один кишлак.
Там мы прожили два месяца, потом нас перевезли в Наманган, где мы с братом работали в «Артелевской пятилетке». Через неделю и мама на работу устроилась. В первый день мать, возвращаясь с работы, увидела ослиную повозку. Со-
бралась вокруг нее куча народу. Мама подошла, чтобы узнать, что произошло. Когда подошла, обомлела: на одной повозке друг па друге три трупа лежат - у одного нога свисает, у другого - голова. Все трое из одной семьи, умерли от болезни и голода. Очень много людей умирало вокруг.
Увидев это, мать  расплакалась.   Ей  стало очень плохо, на второй день она не смогла выйти на работу. Мама наша пролежала 12 дней. Как-то утром позвала: «Мамет, Беян!». «Мамочка, что случилось?», - спросили мы.
«Я совсем плоха, дети мои, друг за друга держитесь, не ругайтесь, если кусочек хлеба найдете - друг с другом делитесь»,- сказала. Потом: «Ах, дети мои, не выполнила я просьбу Розы». Я плачу: «Мамочка о чем ты говоришь, пустой же был чемодан!» «Ах, дитя мое, что вы знаете, в этот чемодан вшито золото было». Мы с братом были очень удивлены, и еще больше расплакались. Так наша мамочка 14 октября 1944 года умерла. Ей было только 36 лет.
Мне 28 февраля исполнилось 82 года. Я не могу забыть прошлое, воспоминания о матери не идут из моей головы, руки дрожат, глаза не видят. Как я узнала, сын Розы в Киеве, не знаю учится ли, служит ли - этого не знаю. Где находится магазин Розы - знаю. Дом их рядом с большой больницей, должно быть. Может, кто знает Розу, был знаком с ней, прочитав, поймет. Простите, за неразборчивый почерк, глаза не видят, руки дрожат. А сыну Розы я бы хотела сказать: «Прости, сынок, не донесли мы тебе привета от твоей матери»...

Перевод с крымскотатарского: Лиля КАМИЛОВА